«Дормунд Мои Крессе Астер Астер» — с этих пяти слов радиошифровки, поступившей 21 июня 1941 года в штабы германских ВВС, начался величайший в истории поединок воздушных армий. Утром следующего дня, выполняя приказ начать налеты на военные объекты и города Советского Союза, летчики люфтваффе не подозревали, сколь ошиблось немецкое командование в оценке советской авиации, сколь быстро оправится она от, казалось бы, смертельного удара, сколь страшная участь спустя три с половиной года Великой Отечественной войны ожидает «непобедимую» авиацию Геринга. Уже в первые часы боевых действий, столкнувшись с яростным, упорным противником, немцы убедились: сведения о самолетах, состоящих на вооружении Красной Армии, безнадежно устарели, русские располагают не только машинами времен войны в Испании, но и новейшими самолетами всех назначений. На предельной, едва досягаемой для «мессершмиттов» высоте фашистов подстерегал стремительный длинноносый истребитель МиГ-3, о существовании которого и не подозревали эксперты люфтваффе. За гитлеровскими танками охотились «незапланированные» молниеносной — войной штурмовики Ил-2. Передний край Немцев точными пикирующими ударами обрабатывали скоростные бомбардировщики Пе-2. В августовские ночи 1941 года в глубоком тылу Германии, над Берлином, свистели бомбы, сброшенные с неожиданно «помолодевших» самолетов Ильюшина и Туполева. На первых порах их было немного — боевых самолетов нового, предвоенного «поколения. Тем не менее война не застала нас врасплох. Прямо после испытательных полетов машины приняли на себя основную тяжесть воздушной войны, выстояли и, тысячекратно повторенные авиационной промышленностью, «довершили разгром врага. Абсолютное господство советских ВВС на завершающем этапе войны, когда в небе Германии уничтожался любой самолет люфтваффе, — лучшее свидетельство мощи нашей авиации. Она с честью справилась с функциями воздушного оружия, которые наметились еще в годы первой мировой войны, в период становления и формирования Военно-Воздушных Сил...
    Едва родившись, боевая авиация не просто скорректировала тактику армий. Она заставила пересмотреть стратегические планы военных держав, изменила представление о роли различных родов войск. Главным предметом жарких дискуссий, длившихся между двумя мировыми войнами, стала стратегическая авиация. По мнению итальянского генерала Дуэ, победу в войне можно было одержать только с помощью дальних бомбардировщиков; сухопутные войска и военно-морской флот должны служить «лишь вспомогательными средствами, используемыми для транспортных целей и оккупации территории». Иначе говоря, главной ударной силой, уничтожающей военный потенциал противника, объявлялась тяжелая бомбардировочная авиация. Остальным родам войск остаются как бы ее «недоделки», второстепенные операции по разгрому уже поверженного врага. Споры по поводу доктрины Дуэ касались отнюдь не только лишь боевого применения сформировавшихся воздушных сил. Исход дискуссии предопределял многолетнюю общегосударственную политику военных держав в области вооружения. А возразить Дуэ можно "было во многом. Тяжелый бомбардировщик, созданный для столь ответственной миссии, — машина сложная и дорогая. Упор на трудоемкое производство крылатых гигантов, требующее огромных запасов разнообразнейших материалов, неизбежно скажется на выпуске истребителей, штурмовиков, разведчиков, военно-транспортных самолетов, повлияет на техническое оснащение наземных войск и флота. К тому же, сделав ставку на сокрушительный воздушный удар, можно просчитаться в оценке противовоздушной защиты потенциального противника. Если у обороняющейся стороны достаточно систем раннего обнаружения атакующих самолетов, истребителей, зенитных орудий, она отразит первый натиск, а затем нанесет ответный удар по территории агрессора. Стороне, возлагавшей слишком большие надежды на доктрину Дуэ, сознательно ослабившей другие вспомогательные виды авиации, придется нелегко.
    Принимая или отвергая идею главенствования стратегической бомбардировки, многие страны так или иначе развивали тяжелую авиацию, игравшую важную роль в уничтожении военных объектов противника. С каждой новой машиной рос полетный вес, грузоподъемность, дальность полета бомбардировщиков. Между тем увлечение доктриной как бы законсервировало истребительную авиацию. В сущности, истребитель начала тридцатых годов отличался от биплана минувшей войны лишь мощностью мотора, которому он был обязан некоторым приростом скорости. Прежним осталось стрелковое вооружение самолетов: пара пулеметов ружейного калибра с общим запасом патронов в 1000—1200 штук. Как и десятилетие назад, абсолютно необходимым свойством истребителя считалась маневренность, способность развернуться «на пятачке», что в неизменности сохранило традиционную бипланную систему.
    Уже в те годы, создавая мощную военную авиацию, наша страна проводила планомерную политику пропорционального развития всех видов авиации. В 1932 году организуется Центральное конструкторское бюро (ЦКБ), сыгравшее важную роль в создании скоростных самолетов-истребителей. Одновременно разработкой таких машин занимались в Центральном аэрогидродинамическом институте (ЦАГИ).
    Перед создателями машин, особенно летательных, всегда много дилемм. Самыми основополагающими в те годы были, пожалуй, две: биплан или моноплан и независимо от схемы пулемет или пушка. Биплан — это большая поверхность крыльев, а следовательно, маленькая посадочная скорость, непродолжительный разбег и прекрасная маневренность, необходимая для виража, главной тогда фигуры в бою на горизонталях. Моноплан отличается меньшим аэродинамическим сопротивлением, а потому высокой скоростью, но в ущерб верткости. Правда, такая машина способна выполнить энергичный вертикальный маневр, ставший впоследствии одной из основных форм воздушного поединка.
    С 1932 по 1939 год советские конструкторы параллельно развивали оба типа самолетов. Яркие представители обеих ветвей — маневренный истребитель-биплан И-153 «Чайка» и скоростной моноплан И-16. Вопрос о вооружении истребителей был решен без компромиссов. В 1936 году принято решение заменить пулеметы пушками, уже созданными советскими оружейниками. На иностранных самолетах пушки появились три-четыре года спустя.
    Интересную метаморфозу претерпел «воздушный крейсер» — многоместный истребитель, которому в 20-е годы отводилась роль машины для сопровождения тяжелых бомбардировщиков. «Крейсер» 30-х годов предназначался для противовоздушной обороны нашей территории. Подобные функции диктовали высокую скорость и мощное артиллерийское вооружение машин. Проводя обширные аэродинамические и прочностные исследования, советские конструкторы получили научный и инженерный задел для создания средних бомбардировщиков, не уступавших по скорости одноместным истребителям. Так появился знаменитый фронтовой бомбардировщик СБ. Война в Испании, в которой в составе республиканских войск на самолетах СБ, И-15 и И-16 приняли участие советские летчики, полностью подтвердила замечательные качества скоростного бомбардировщика. До некоторых пор превосходство над истребительной авиацией противника удерживали и наши «ястребки». Даже в поединках с новейшими немецкими «Мессершмиттами-109», развивавшими скорость более 470 км/ч, И-16 выходил победителем. Не уступая «мессеру» в быстроте, «ишачок» превосходил его в маневренности. Только в f938 году, когда на фронте появились модернизированные Ме-109Е с мотором почти удвоенной мощности, немцам удалось перехватить инициативу.
    В испанском небе нашлись ответы на многие вопросы, волновавшие конструкторов в конце 30-х годов. Советское руководство позаботилось, чтобы отечественная авиапромышленность как можно быстрее учла уроки «генеральной репетиции» грядущей войны.
    «В 1939 году были приняты героические, авральные меры, — вспоминает генеральный конструктор А. Яковлев. — Центральный Комитет партии вынес ряд решений, направленных на значительное укрепление производственной базы авиационной промышленности, резкое расширение количества конструкторских организаций и институтов. Свежие силы влились в конструкторские коллективы, которые стали трудиться над созданием новых современных боевых самолетов». Результат этой напряженной работы — созданные в последние предвоенные годы истребители МиГ-1 и МиГ-3, Як-1 и ЛаГГ-3, пикирующий бомбардировщик Пе-2 и скоростной фронтовой бомбардировщик Ту-2, штурмовик Ил-2. Основательную модернизацию претерпели дальний бомбардировщик ДБ-3 и тяжелый бомбардировщик ТБ-7 (переименованные соответственно и Ил-4 и Пе-8). в строю по-прежнему оставались разведчик-биплан Р-5 и самолет связи У-2.»Каждая из этих машин продолжает линию развития экспериментальных и серийных самолетов, которыми так богата довоенная история отечественной авиации. Каждая, в свою очередь, воплотилась в следующих, более совершенных моделях: Як-3, Як-9, Ла-5, появившихся уже в разгаре Великой Отечественной войны. Именно преемственность конструкций, последовательное улучшение боевых и технологических свойств отечественных самолетов и позволили в суровых условиях военного времени качественно и количественно обновлять парк фронтовых самолетов.
    В 1942 году были созданы воздушные армии и авиационные корпуса, полки укомплектовались большим числом самолетов. Авиация оснащалась новейшими средствами радиосвязи и радионавигации. Радиолокаторы помогали теперь обнаруживать воздушные цели и наводить на них истребители.
    Массированный удар с воздуха становился главной формой авиационной поддержки наземных войск. В битве на Курской дуге советская авиация впервые после начала войны предприняла авиационное наступление, ударив по всей тактической глубине противника, по аэродромам и резервам. Начавшись с действий одиночных самолетов, бомбометание с пикирования стало боевым приемом звеньев и эскадрилий. Теперь «бомбовозы» могли быть спокойны за «тыл» — сверху их прикрывали истребители. С 1943 года в истребительной авиации применяли эшелонированный по высоте боевой порядок. Такое распределение высот позволяло эффективно прикрывать наземные войска или безопасно следовать по маршруту.
    На завершающем этапе войны советская авиация не только поддерживала наступающие войска, но главным образом действовала в глубине территории противника. Удары наносились крупными соединениями, в одной только Берлинской операции участвовали 8400 самолетов, которые совершали более 1500 вылетов в день.